История каждой коллекции достойна стать сценарием остросюжетного фильма. До сих пор не раскрыта тайна Симферопольской картинной галереи, пропавшей в 1941 году. По официальной версии, изложенной бывшим директором галереи Яном Бирзгалом, коллекция, насчитывавшая до войны 1983 экспоната стоимостью 776 488 золотых рублей по курсу 1914 года, погибла в 2 часа дня 27 октября 1941 года во время бомбардировки немцами Керченского порта. Туда якобы привезли экспонаты для эвакуации через пролив. В пакгаузах сгорели не только ценности галереи, но и архив, инвентарные книги, личные вещи сопровождавшего коллекцию Бирзгала, касса, отпущенная ему государством для эвакуации пяти музеев Крыма.
Но акт об этом был составлен лишь в 1944 году. Подписан документ самим Яном Бирзгалом, уполномоченным комитета по делам искусств Малковым и начальником Керченского порта Карповым.
С этой версией не может согласиться художник-реставратор Симферопольского художественного музея (так теперь называется бывшая картинная галерея) Наталья Грищенко: «Мое глубокое убеждение состоит в том, что на самом деле все эти экспонаты никуда из Крыма не вывозились, а акт об их гибели составлен фиктивно...».
Сотрудникам музея удалось установить, что экспозиция Симферопольской картинной галереи создавалась в основном из ценностей, свезенных из южнобережных дворцов и дач, принадлежавших ранее семье царя и других богатых людей России.
В Симферополе были собраны ценнейшая мебель, дорогая посуда, уникальные ковры, гобелены, дворцовые скульптуры, живопись всемирно известных мастеров: Брюллова, Серова, Добужинского, Коровина, Шишкина, Айвазовского, Левитана и других. Особо ценными считались портреты кисти Тропинина и Левицкого, акварели Серова, мраморный бюст работы итальянского скульптора XV века Верроккио. После Великой Отечественной войны из экспонатов Симферопольской картинной галереи сохранились только 50 картин, которые на момент эвакуации экспонировались в Феодосийской картинной галерее Айвазовского и были вывезены в Ереван бывшим ее директором Николаем Барсамовым.
Наталья Грищенко приводит факты, которые, по ее мнению, противоречат изложенной Бирзгалом версии гибели экспозиции Симферопольской картинной галереи.
Так, согласно актам о гибели коллекции Симферопольской галереи, во время бомбардировки и пожара в Керчи в огне была уничтожена панорама «Штурм Перекопа» и четыре диорамы «»Бой у села Отрада», «Переход через Сиваш», «Бой у Чонгарского моста», «Бой у Ишуни». Но уже 14 апреля 1944 года бывший директор краеведческого музея Крыма Александр Полканов предлагает Крымскому обкому ВКП(б) организовать выставку, среди ее экспонатов – картина «Штурм Перекопа в 1920 году» и четыре диорамы.
Кроме того, возвратившийся в Крым, Ян Бирзгал представил в комиссию по оценке ущерба, нанесенного вражеской оккупацией, опись всех экспонатов, погибших в Керчи. Он указал размеры, технику исполнения, стоимость в золотых рублях почти двух тысяч экспонатов. Значит ли это, что инвентарные книги на самом деле не сгорели?
В послевоенные годы некоторые экспонаты, которые значатся в акте Бирзгала как погибшие в огне Керченского пакгауза, стали находиться в коллекциях крымских жителей.
После бомбардировки Керчи Ян Бирзгал уцелел. Он благополучно пересек Керченский пролив, добрался до Еревана, нашел Николая Барсамова, работавшего там директором музея, и устроился к нему реставратором, где и проработал до освобождения Крыма, после чего вернулся на полуостров. По рассказам Бирзгала, он получил у Барсамова 50 картин Симферопольской картинной галереи, которые тот вывез вместе со своей коллекцией, и присоединил их к... К чему? Ведь, согласно его акту, все экспонаты погибли в Керчи. Но, как это ни странно, он предоставил список экспонатов Симферопольской картинной галереи из 200 наименований. Откуда 200?
Но это лишь одна версия так и оставшихся тайной событий. Есть и другая...
С началом воины в стране проходило резкое сокращение материальной базы учреждений культуры. Летом 1941 года в Симферополь из Москвы поступила Директива Управления по делам искусств при Совете Народных комиссаров о сокращении финансирования музейных учреждений и переводе на консервацию экспонатов. Председатель Крымского управления по делам искусств товарищ Камилев понял это как произвольное уменьшение ставок музейных сотрудников, полное свертывание экспозиций. В музеях началось сокращение штатов. Консервация музейных коллекций проходила при почти полном отсутствии упаковочного материала. Транспорт для перевозки подготовленных к эвакуации экспонатов местные власти давали очень неохотно.
Эвакуация, 1941 год
В Архиве АРК находится письмо Я. П. Бирзгала, вероятно, написанное в июле 1941 года в музейный отдел Комитета по делам искусств СССР: «Я считаю, что в настоящем угрожаемом для Крыма положении все эти ценности должны быть если не вывезены, то, по крайней мере, упакованы и спрятаны в безопасные места. По этому вопросу неоднократно говорил с рядом руководителей Крымского правительства, но каких-либо указаний не получал... Мне кажется, что такая инертность не соответствует интересам Республики, поэтому я прошу еще раз поставить вопрос о сохранности музейных ценностей на обсуждение Крымского правительства». Сейчас очень сложно найти документальные подтверждения того, были ли предприняты какие-то действенные меры по письму. Известно только, что второй секретарь ОК ВКП(б) упрекал Яна Бирзгала в том, что он позволяет себе «панические настроения, недопустимые в военное время».
И после войны Ян Бирзгал был «неудобен» чиновникам от культуры. Ян Петрович достаточно резко критиковал работу Комитета по делам искусств РСФСР. Он считал, что ответственные работники не поддерживают крымские музеи, которые в послевоенные годы испытывали серьезные финансовые трудности. Негласно Бирзгал попадает в списки неблагонадежных лиц. Есть и те, кто считает, что слухи о причастности Яна Петровича к пропаже картин из фондов картинной галереи во время эвакуации – чиновничья травля. Как бы там ни было, судьба коллекции Симферопольской картинной галереи остается тайной, а значит, есть надежда, что хотя бы некоторые ее экспонаты будут найдены.
Геннадий Фрич