Российский режиссер Станислав Говорухин привез на Севастопольский международный кинофестиваль свою новую картину «В стиле JAZZ». Этот фильм получил приз фестиваля – «Народное признание». А сам режиссер рассказал, почему его картины не показывают в кинотеатрах и на западных кинофестивалях, для кого он снимает фильмы и какие смотрит сам.
Расскажите о вашей новой картине «В стиле JAZZ». Какую главную идею вы заложили в нее?
– На самом деле никакой идеи не закладывал. Вот Феллини очень правильно сказал: «Режиссер часто не понимает, о чем его фильм». То есть понимает, конечно, но только сердцем, а выразить словами не может. Да и, может, не надо выражать, потому что любое определение – это ограничение. Меня часто спрашивают, когда я снимаю: «А о чем?». А я не знаю. Фильм покажу, а зрители и критики мне сами расскажут, о чем он. Примерно такая же ситуация с новым фильмом. Но это, наверное, самая несерьезная картина из всех, которые я снимал. <...> Вот я пытался определить жанр фильма и подумал, что «в стиле джаз» – это и есть жанр фильма. Кто знает, что такое джаз, тот знает, что такое «джаз-сейшн». Это когда собираются несколько музыкантов и начинают импровизировать на заданную тему. И вот тут примерно такая же структура сценария: много импровизации. Например, в середине фильма я вдруг понял, что мой герой – такой очень «розовый», то есть совсем уж без недостатков, и решил сделать его хотя бы пьяницей.
– Сейчас уже легче стало снимать в России? Кризис прошел?
– Не знаю. Мне было и раньше тяжело снимать, и сейчас тяжело. Это же только кажется, что я член парламента и у меня кругом знакомые, а на самом деле никакие знакомые мне денег не дают. Деньги дают на «попкорновое» кино, на то кино, которое принесет прибыль. Или при помощи каких-то уж очень личных связей «наверху». <...> Кризис в кино на самом деле перманентный, постоянный. Год назад в России ничего не снималось, потому что вдруг решили сделать революцию в делении бюджетного пирога. <...>Вот был кризис. А самый глубокий был после этой криминальной революции 1991 – 1993 годов, когда все погибло.
И кино тоже погибло: по «Мосфильму» бегали крысы. А в 1996 году я со товарищи в Госкомитете по культуре принял закон «О государственной поддержке кинематографа». Понятно, это был затратный закон, по которому государство должно было финансировать кино. Поэтому принять его было очень сложно. Чего только не делали! Мы поговорили с каждым депутатом, каждую неделю у нас работал парламентский киноклуб. Нам удалось принять этот закон, с этого дня и началось восстановление кинематографа из пепла. Вот это был глубокий кризис, а сейчас такие маленькие кризисы.
– Для кого вы снимаете свое кино?
– Я снимаю для зрителя, которого «попкорновая» публика, офисный «планктон» называют «отстоем». Да я и сам «отстой». То есть я снимаю для советского зрителя, который читал книжки, воспитывался на хорошем кинематографе, хорошем театре и так далее. И вот этот зритель, к сожалению, в кинотеатры не ходит, потому что там ничего не идет хорошего. <...> Я снимаю так, что лучше мой фильм сразу пускать на телеэкраны, потому что у меня нет 10 миллионов на рекламу фильма. Ведь сегодня это уже дошло до абсолютного маразма: сегодня фильмы возвращают деньги, потраченные на рекламу, а то, что потрачено на фильм, оно никогда не возвращается. Вот, например, замечательный фильм «Стиляги» –профессиональный, хороший, много работала группа. Он вернул деньги, потраченные на рекламу, которая была, если помните, мощной. А мои фильмы надо сразу на экраны пускать. Но зато мои картины сразу все посмотрят, мои зрители. Как было с «Ворошиловским стрелком». Ни один человек из присутствующих не может похвастать, что он видел этот фильм в кинотеатре. Все видели по телевизору, но видели по 100 раз! Такая судьба почти у всех моих фильмов, и у этого («В стиле JAZZ». – Авт.), наверное, будет такая же. Хотя, казалось бы, почему ему не идти на большом экране? Ведь в Выборге на фестивале «Окно в Европу» он получил «Золотую ладью» – это же приз зрительских симпатий! Но вот такая ситуация у нас. У нас сейчас кино на два потока разделилось: одно – «попкорновое», а второе – для зарубежных кинофестивалей. А посередине болтаются такие режиссеры, как я, которые и ни туда, и ни сюда. <...> Самый лучший комплимент для меня, а я его, простите за нескромность, слышу очень часто, это когда зритель выходит из зала и говорит: «Спасибо! Как глоток свежего воздуха». Вот только этого я и добиваюсь. У меня же много зрителей. Я тут жаловался, а на самом деле – их десятки миллионов.
– Почему европейские фестивали обходят вниманием ваши фильмы?
– Там нужно совершенно другое кино. Там Россия должна быть похожей на ту, которую они себе представляют, то есть должна выглядеть дикой, агрессивной, невежественной азиатской страной. Там должен быть медведь или какой-то синоним. Поэтому моим кино ни один западный кинофестиваль не заинтересуется.
– Какие фильмы вам самому нравятся?
– Мне нравятся простые фильмы Оксаны Бычковой, очень простые и ясные фильмы Ларисы Садиловой. У меня, как ни странно, не выходят из головы такие жуткие, отвратительные, но прекрасные фильмы, как «Волчок» или «Все умрут, а я останусь» Гай Германики, – отвратительные картины, но талантливо сделаны. И это все-таки искусство. <...>Я не смотрю современное американское кино, вообще не смотрю. Европейское – иногда. Я эту дурь не могу вынести! Какие мне только не рекомендовали фильмы! Я начинал их смотреть, ни одного не вынес – абсолютная дурь, никакой логики и набор аттракционов. Я даже на «Аватар» ходил. И что? Это фильм для подростков, но меня неприятно поразило то, что и сорокалетние мужики смотрели, раскрыв рот. Последняя картина, которая мне понравилась, это «Догвиль». Вообще нет ничего лучше старого американского кино, французское кино 60-х годов изумительное. Я сейчас готовлюсь к одной картине и пересматриваю фильмы в жанре «нуар» – детективы без крови, насилия, без переворачивающихся автомобилей. Такое полицейское хорошее кино. Кстати, при моей нелюбви к насилию мне жутко нравится «Криминальное чтиво».
– Продолжения своих фильмов вы снимать не собираетесь?
– Не люблю я эти продолжения и не помню ни одного удачного примера. Возьмите «Трех мушкетеров», «Финансиста» Драйзера, возьмите наши картины-продолжения. Вот «АССА» первая (режиссер Сергей Соловьев. – Авт.) мне нравится, а «АССА» вторая – не очень. Да еще меня там все время «убивают», неприятно смотреть (смеется).
Олег СКВОРЦОВ
Опубликовано в журнале "Promotion Time" №10(56) 2010