"Если художнику начинает нравиться своя работа, это означает, что нет движения вперед"
Всегда интересно общение с творческими людьми, будь то актер, музыкант или художник. Но интересно и то, чем руководствуется природа, выбирая определенного человека, чтобы наградить его даром творения. К примеру, писать картины или сочинять музыкальные шедевры.
Представляем вам известного крымского художника Александра Шуринова, чьи работы находятся в частных коллекциях Англии, Франции, Австралии, США, Японии, Польши, Южной Кореи, Израиля, Италии. Его персональные выставки проходят в Германии, Америке и других странах.
Александр Шуринов – наш земляк, житель Симферополя, в своем творчестве верен направлению, в котором работает, – постимпрессионизму, и краю, в котором вырос, в том числе и как художник, – Крыму.
Досье РТ:
Александр Шуринов родился в Черкассах в 1950 г. в семье военного. В 1957 г. вместе с родителями уехал в Германию. Прожив пять лет в Лейпциге, семья вернулась в Симферополь. Впервые осознанно стал рисовать в возрасте четырех лет – художественный талант передался по материнской линии. Обучался в изостудии, художественной школе, окончил Симферопольское художественное училище им. Самокиша.
Занимался монументальными работами. Три года работал в Северном Казахстане. Вернувшись в Симферополь, работал в системе Художественного фонда. В 1988 г. вступил в Союз художников СССР.
Дважды женат. Имеет двоих сыновей – родного и приемного.
В молодости профессионально занимался легкой атлетикой и баскетболом.
Блиц-опрос:
Любимый певец – В. Высоцкий.
Любимая музыкальная группа – «Битлз».
Любимый классический композитор – Бах, Моцарт.
Любимые книги – те, что расширяют рамки знаний по художественной тематике и совпадают с собственным мировоззрением.
– О чем сегодня мечтает художник, картины которого выставлены не только в СНГ, но и за рубежом – в Германии, Болгарии, Венгрии, Америке и других странах?
– Я мечтаю о том, чтобы мне вдруг не понравилась одна из моих работ. Если такое случится, значит, как художник я исписался. Потому что это будет означать, что у меня отсутствуют движение вперед, стремление к познанию нового. Хочется сделать что-то особенное, важное, во мне всегда живет чувство неудовлетворенности.
– Расскажите о том, как вам работалось в чужих странах и чем отличается работа иностранных художников?
– Приведу пример работы в Германии, где у меня было много выставок. Рабочий график строился так: первую половину месяца мы выполняли заказы по системе Художественного фонда. Вторая часть месяца посвящалась работе для души, я занимался станковой живописью. Немцы удивлялись тому, как я столько лет могу работать в одном направлении. У них же работа зависит от веяний моды: авангард, абстракционизм, классика и т.д. В моей работе всегда остаются корни реалистической живописи. Иностранные художники потеряли школу, – и это страшно. Мне предлагали преподавать в Дюссельдорфе, но не сложилось. Обычно немцы после написания картины набирают пива и на протяжении двух недель обсуждают красоту полотна и то, что каждый из них видит в этой работе. Так они переходят неделями из одной мастерской в другую.
– В Вашингтоне проходит постоянная выставка ваших картин...
– Да, мои картины выставлены в одной из престижных галерей, расположенной в центре Вашингтона, недалеко от Белого дома. Работы находятся в Белом доме, украинском посольстве, в благотворительных медицинских центрах. На земном шаре в среднем 50 млн. художников, и чтобы занять свою нишу, нужно было раскрутиться.
– Как творческому человеку, художнику в душе и по профессии, удалось раскрутиться?
– У меня есть свой арт-менеджер в Вашингтоне. Он печатает статьи, мои работы в солидных глянцевых журналах. Мне приятно, что мои работы покупают не только рядовые американцы, но и коллекционеры, которые ждут моих новых картин.
– В ближайшее время в каких городах и странах планируются ваши выставки?
– Если все сложится, то в конце года или следующей весной поедем в Грецию.
– Отчего некоторые картины излучают свет?
– Оттого, какие задачи ставит художник. Для меня очень важны культура цвета и путь к нему, цветовая гармония. Хотя в темной палитре проще работать. Цветовая гамма моих картин выбрана сознательно. Для того чтобы от работ, созданных человеческими руками, исходил свет, нужно в своих словах и поступках нести добро людям.
Одну из моих работ, написанных на рассвете, приобрела семейная пара. Через год мы случайно встретились, женщина бросилась ко мне с благодарностью. Оказалось, с тех пор, как они приобрели мою картину, в их семье настал мир да лад, хотя до этого ссорились почти каждый день. По их словам, эта картина обладает умиротворяющим действием.
Мне приятно осознавать, что мои работы находятся в частных или государственных учреждениях, причем разных стран.
– Есть ли у вас идеал среди художников или кого бы назвали учителем?
– Крымская художественная школа, считаю, великолепна! С учителями мне повезло, и первый из них – Захаров Федор Захарович, удивительный человек. Он не преподавал мне, но в частных беседах дал мне, как художнику, очень многое. Я считаю его одним из величайших крымских художников современности. Еще один удивительный живописец и прекрасный человек – Вернадский, народный художник Украины и России, «патриарх», в этом году ему исполнится 91 год. Мне повезло, что меня окружали умные, красивые, честные люди.
– Как чаще приходится работать: по заказу или вдохновению?
– Работа, написанная без вдохновения, для меня каторга. Бывает, поступает срочный заказ на определенную тему или просят повторить понравившийся пейзаж. Но у меня повторений самого себя не получается даже на 50%. Как не бывает одинаковой погоды у природы, так и у меня не повторяется душевное состояние. Счастье, когда работаю по вдохновению. Но оно как эмоциональный взрыв не может продолжаться долго.
– В среднем сколько уходит времени на написание одной картины?
– По-разному, от 15 минут до семи лет. Дома пишу натюрморты, пейзажи – на пленэре. Потом образ соединяется в этюды, вынашивается картина. После я вешаю картины на стену так, чтобы они были перед глазами. Вольно или невольно, что бы я ни делал, бросаю взгляд на них, идет собирательный образ. Так я вижу, что хотел бы переделать, и когда приходит вдохновение, я снимаю картину со стены и наношу последние штрихи на холст.
– Есть ли у вас нелюбимый цвет?
– Нет, и, думаю, его не может быть. Самым сложным для меня является зеленый цвет. Я больше люблю теплые цвета. Пишу в одном колорите, потому что не люблю кричащих, вызывающих тонов, цветовой дисгармонии. Бывает, что даже два неправильно выбранных цветовых соотношения разрушают композицию холста. Я давно занимаюсь культурой цвета, стремясь постичь все тонкости, нюансы игры не только цвета, но света и тени, их соотношений. Пытаюсь каждый раз найти совершенно новый ход в колористическом решении.
– А есть картины, которые никогда не будут проданы или подарены?
– Есть такие работы. Творческий поиск – процесс непрерывный, развивающийся поэтапно. И когда удается найти неизведанное и, пропустив через себя, стать проводником и через картину выйти на зрителя, – такие работы особенно дороги.
Все картины не могут быть одинаково хороши. И чем старше и опытнее становишься, тем отчетливее, без тени кокетства понимаешь: самая лучшая и самая любимая работа – это чистый лист. Во что ты его превратишь, зависит от индивидуальности, характера, мастерства, настроения и настроя. В душе должна быть полная гармония. И еще: когда твои собственные эмоции и состояние природы совпадают, тогда две стихии – внешняя и внутренняя – не разрушают друг друга, а дополняют. Надо суметь ухватить импульс, мотив природы и воплотить этот миг как вспышку совершенства. Моя задача, стремление – передать на полотнах мимолетность определенного состояния в природе. Миг между прошлым и будущим, как отражение вечности бытия, нетленности красоты...
– Скажите, у вас есть талисман?
– Да, нательный христианский крест.
– О какой работе мечтаете?
– У меня свои приемы и свои задачи в живописи. Решаю их так, как считаю нужным. Кому-то не нравится, что пишу природу без человека. Но это мой принцип. У меня свой Крым. С потаенными уголками, романтичный, загадочный, скрытый от глаз равнодушных, холодных. Я много пишу на пленэре, выезжаю в среднюю полосу Крыма. В моих работах нет узнаваемых уголков полуострова. Я выбираю такие места, где люди еще не оставили следов своего пребывания на природе: не разбили волнорезами, не одели в бетон набережные... Я хочу сделать серию крымских работ о неизвестных местах. Ведь Крым западный, восточный, степной – это совершенно разные утолки природы, богатые удивительными растениями, в которых витает самобытный дух. Все эти работы будут выдержаны в цельной линии и в едином формате. Сейчас идет накопление материала.
– Вы пишете картины по велению души или диктату моды? Что больше покупают?
– Когда начинаешь думать о том, что написать такого, чтобы заработать, – это уже не художество.
Часто ко мне в мастерскую приходят люди, профессия которых забирает много моральных и душевных сил, например адвокаты. Они признаются, что полдня, проведенные в моей мастерской, глядя на картины, они восстанавливают душевную гармонию. Делая экспозицию, я обязательно вывешиваю одну-две картины, сделанные без вдохновения. Обычно посетители выставки сразу видят разницу, признавая, что они получились бездушными.
– Муза, которая вас вдохновляет, есть?
– Это моя жена Татьяна, которая пожертвовала своей карьерой ради меня. Однажды один знакомый художник, наблюдая, как на протяжении трех лет я рисовал от трех до пяти картин в день, сказал мне: «Если человек в любом виде деятельности столько работает, в итоге у него возникают проблемы с «крышей». Тебе до этого недалеко». К счастью, вскоре судьба мне послала встречу со второй женой, которая работала мастером скульптурного цеха.
Мужчине, как и женщине, в равной степени важно, чтобы, возвращаясь после тяжелого дня, дома можно было восстановить душевную гармонию и, если надо, найти уединение. Я в своем доме нахожу необходимые для меня понимание, любовь, поддержку и уют. Думаю, в первую очередь потому, что моя супруга – верующий человек. У верующих людей, как известно, другие ценности – духовные.
– Какие планы у художника Александра Шуринова?
– Писать, писать и писать. Художником надо родиться, это не профессия, а судьба и образ жизни. Но мастером художник не рождается. Мастерство, на мой взгляд, на трех китах держится: живопись, композиция, рисунок. Достичь совершенства в технике можно лишь упорным трудом, как бы банально это ни звучало. На холсте, как и в жизни, есть место разным цветам и настроениям. Но я осознанно стремлюсь жить и работать в позитиве.
Ольга НОВОЩИНСКАЯ
Опубликовано в журнале "Promotion Time" "№7(31)