– Вы теперь – личность известная. На улицах узнают?
– Узнают, но не чувствую, что у меня звездная болезнь появилась... Да мне, наверное, и поздно ее приобретать! Но приятно, когда иду по улице и вижу, что человек узнал меня, улыбается.
Я в таких случаях первым здороваюсь, мол, да, это я (смеется). На рынке 5-го километра одна парочка за мной бегала, охотились, а я же все это вижу. Они прячутся, шепчутся: «Это он!» – «Нет, это не он!» Потом подошли, автограф взяли.
Я бы не сказал, что это напрягает или что не дают прохода. Это действительно приятно!
– Почему вдруг вы, артист театра, решили принять участие в телевизионном шоу?
– Я хотел попасть в кино. Естественно, что в свои 40 лет я бы не пошел ни на какую «Фабрику звезд» – постеснялся бы! Я шел на актерский конкурс, хотел научиться искусству кино, потому что у меня были только пробы и эпизодические роли. Ведь победители «Украины... » должны были играть главные роли в мюзикле Константина Меладзе «В джазе только девушки-2». Но в результате в финале про этот мюзикл все забыли, а победителями оказались не актеры. Ну Александра Егорова еще тянет на актрису, но по возрасту ни в одну героиню мюзикла не попадает. Вот если бы Константин Войтенко, Ирина Розенфельд и я победили, то это была бы приблизительная команда для фильма. Ирочка же прекрасно исполняет джаз! Я почему-то, когда услышал название «В джазе только девушки», думал, что этот проект был придуман под Розенфельд, чтобы ее раскрутить, она ведь лауреат «Новой волны». К ней, кстати, было отдельное внимание: мы не имели права выходить из дома, где жили, а она выходила, у нее были концерты в Киеве, съемки в передаче на «Новом канале». Я думал, что ее тянут, и поэтому был удивлен финальным результатом. Кроме того, была мужская пара – Костя Войтенко и я. Мы сработались на номере «Каблучки», и все говорили: «Ну вот, созрела пара такая комедийная, которая могла бы сыграть мужские роли».
А получилось все наоборот.
– А почему отказались от идеи мюзикла?
– Был очень низкий рейтинг у программы к финалу. Кроме того, не были особо раскручены ни я, ни Войтенко, ни Розенфельд. На месяц сократили длительность проекта: он должен был закончиться в новогоднюю ночь на Майдане, где бы объявили победителя. Но условия конкурса пересматривались организаторами на ходу: то мы соревнуемся в вокале, в танцах и в кинодублях, то они поняли, что кинодубли у них получаются неинтересные, и их убрали. Потом убрали танцы, мы начали петь и превратились в «Фабрику звезд». Были сначала номинации «комедийщики», «герои» и «героини». Но потом номинации убрали, и тот, кто не смотрел этот эфир, ничего не понял. В общем, запутали зрителей окончательно, и они потеряли к нам интерес.
– А кто придумывал номера?
– Идеи для постановок предлагали продюсеры. Но со мной был тяжелый случай – мне из-за возраста не могли подобрать репертуар. Основная аудитория шоу – это ведь зрители «Фабрики звезд».
Там такие все молодые: Вова Кожевников, например. А тут дядька какой-то появляется со своим опытным актерским лицом и лобными морщинами (смеется). И на меня педагоги по вокалу смотрели косо. Что мне петь, чтобы за меня голосовали? Поэтому я предлагал номера сам.
– Вы упомянули «Каблучки»... Наверное, это одно из самых ярких выступлений проекта...
– На самом деле номер был придуман и срежиссирован всего за сорок минут. Проблема состояла в том, что мне нужно было уезжать на спектакль в Севастополь.
Я пару часов ходил за шеф-редактором, а она меня специально не отпускала. Но я все равно улетел в Севастополь, потому что не мог подвести театр, а Костя Войтенко без меня репетировал свои части. Как вернулся в Киев, мы сразу на сцену... Им (организаторам проекта. – Авт.) было выгодно, чтобы у нас не получилось! Видимо, на скандале хотели что-то сделать... Я Косте сказал перед выступлением: «Надо общаться на сцене, а то скажут, что все хорошо, но мы не взаимодействовали. Я тебе «беломоринку» дам покурить...». И мы на ходу на сцене все это сделали.
– То есть у вас были конфликты с руководством проекта?
– Когда я попал туда, сразу понял, что не вписался в чьи-то планы. Например, только под конец шоу я уже понимал, какая камера меня снимает: вот горит красный огонек, значит, надо туда работать. Потом можно, смотря на зрителя, взглядом так проследить: где же еще огонечек горит? А вот он! (Смеется). Если не работать на камеру, то получается, что энергия не доходит до телезрителя, и это новая наука, которую я до этого не знал. Меня не учили этому, никто не подсказывал. И понимаешь, как легко завалить любого человека на таких проектах, просто не объяснив ему эту специфику. Так было на кинодубле, когда режиссер называет меня «сплошной театральщиной», а ко мне подходит и говорит: «Виталик, больше эмоций, давай выдавай, не стесняйся!». А я думаю: «Что-то не то, ведь в кино надо сдерживать эмоции, немного сдерживать средства выражения». И я даю интервью:
«У меня такое ощущение, что меня подставляют». Журналисты сразу же набежали: «Подставляют? А кто?». На что им отвечаю: «Наверное, режиссер, она мне говорит: «Больше эмоций!», а мне кажется, что надо как-то тоньше играть». Журналисты сразу к режиссеру: «А Виталий говорит, что вы его подставляете!» А она отвечает: «Да это сплошная театральщина! Пускай с больной головы на здоровую не перекладывает, если он неопытный артист».
– С руководством понятно, а как сложились отношения с участниками?
– У нас была дружеская атмосфера: мы собирались вечерами, пели песни, смотрели телевизор, фильмы. Несколько раз я сидел за спиной режиссера, смотрел в мониторы, чтобы понять, как снимается, где камеры. А потом подходил к ребятам и рассказывал. Так было с Пашей Алдошиным, когда он пел с Эрикой и получил все «тридцатки». Я ему говорю: «Вот когда ты берешь женскую руку, тебя камера крупным планом показывает. Подержи руку, отпусти, посмотри на нее, оцени». Паша это все делает, режиссер сидит довольный: «Как играет!», а я бегаю между ним и закулисьем и советую всем. То есть я там еще другую работу осваивал – телережиссера (смеется).
– После всех этих перипетий мнение о шоу-бизнесе не испортилось?
– Я понимаю, что в шоу-бизнесе все решают деньги и что в проекте некоторые люди, не буду называть фамилий, участвовали именно для раскрутки. Но в шоу-бизнесе есть и хорошие люди: например, один режиссер пытался меня завалить, а другой, его зовут Тарас, фамилию, к сожалению, не помню, выбрал классные кадры и сделал хорошую видеоверсию постановки. Те же Сергей Притула, Александр Педан и Маша Ефросинина с «Нового канала», которые меня поддерживали.
На самом деле я не был уверен, что буду в тройке, но эту уверенность вселили они, я был их фаворитом. И на следующий день после объявления победителей в программе «Подъем» они сказали, что были удивлены результатами и что «Новый канал» был за меня. Так что хорошие люди есть везде.
– Не скучно в театре после всего действа, которое происходило на съемках проекта?
– Когда я приезжал во время проекта на спектакли, то ощущал блаженство от театральной сцены – эту тишину, эти паузы, когда весь зал следит за тобой, и ты понимаешь, что он следит. А на проекте – шум, гам, непонятные люди работают со сварочным аппаратом, декорации носят, режиссерские команды звучат. Сижу я перед номером один, а там девчонки орут: «Я люблю тебя, Костя!!!» И ты понимаешь в этот момент, что никому не нужен, что тебя никто не любит. И тут одинокий мужской голос: «А я люблю Виталика!» Ой, ну хоть кто-то меня любит! (смеется).
– А как в театре им. А. В. Луначарского отнеслись к вашему участию в шоу? Все-таки для людей искусства этот проект в определенном смысле «попса».
– Я боялся, что так будут относиться. Может, кто-то так и думал, но никто не высказывал. А те люди, кто смотрел, наоборот, болели за меня и говорили, что это большой опыт. Ведь, по сути, проект был задуман как актерский.
– Проект как-то помог в продвижении вас как актера?
– В сочельник как раз гадал над водой с колечком: пригласят ли меня куда-нибудь? (смеется). А вообще есть желание сделать постановку с талантливыми ребятами из Севастополя. Хочу привлечь Ольгу Панкратову (участницу проекта «Народна зірка». – Авт.), потому что мы с ней в очень хороших творческих отношениях.
И пока еще Украина ни меня, ни ее не забыла, сделать что-то совместное, чтобы можно было и стране показать. Сейчас ищу пьесу, чтобы сделать из нее мюзикл, инвесторов привлечь. Можно ведь город наш прославить, тем более что уже заявили, что мы не провинциальные артисты, и нас узнала вся Украина.
Олег Скворцов
Опубликовано в "Promotion Time" №1-2 (59) 2011